Леонид Клиничев: «Я хочу вернуться к «Тихому Дону»
Ростов-на-Дону, 31 октября 2023. DON24.RU. В Ростовском государственном музыкальном театре состоялся юбилейный концерт заслуженного деятеля искусств РСФСР, почетного деятеля Союза композиторов России, профессора Ростовской консерватории имени С.В. Рахманинова Леонида Клиничева. Накануне журналист газеты «Молот» встретилась с автором многочисленных опер, симфонических и хоровых произведений с тем, чтобы поговорить о его творчестве, связанном с культурой народов, проживающих на Дону.
– В 1977 году вы приехали в Ростов-на-Дону. Как получилось, что вы свою жизнь связали с казачьей песней и на юбилейном концерте в Музыкальном театре мы услышали поэму «Платов»?
– Как только я появился в Ростовской консерватории, сразу же заявил, что меня интересует казачья песня, ведь на нее в свое время обратил внимание Римский-Корсаков. Он высоко оценил работу Александра Михайловича Листопадова. В мире нет ничего подобного тому, что сделал Листопадов. Это великий человек, который всю свою жизнь отдал народным песням и с такой любовью, так тщательно записывал их и расшифровывал. А ведь тогда ни магнитофонов, ни диктофонов не было, а были валики, на которые и записывались казачьи песни. Я даже представить себе не могу, что это за труд. Листопадов – совершенно недооцененный человек.
– А вы-то как записывали?
– Несколько человек из консерватории, студенты в том числе, поехали летом на лодке вверх по Дону, добираясь до Усть-Донецка. Главная задача для меня состояла в том, чтобы записать все песни, упомянутые в «Тихом Доне». 36 песен упоминаются в романе, и все они были записаны. Среди услышанных попадались очень хорошие песни об атамане Платове.
Платов-атаман
– Именно они вошли в хоровую поэму?
– Три донские поэмы были исполнены, но только один раз. А не так давно в Ростове я познакомился с руководителем народного оркестра Михаилом Капирулиным, который зажегся этими песнями и переложил симфоническую партитуру на музыку для исполнения именно народного оркестра и хора. И они стали звучать – кстати, очень неплохо. В декабре они также должны быть исполнены.
– А на вашем юбилейном вечере мы услышим симфонический вариант?
– Да, эта донская поэма называется «1812 год (Платов-атаман)».
Танцуем «Тихий Дон»
– Как родилась идея написать балет «Тихий Дон»?
– Я тогда был еще аспирантом в Москве и смотрел в Большом театре балет «Спартак», успех которого был необычайным. Он показал, что большие литературные темы активно начинают использоваться в либретто балетов. Тогда уже писал такие балеты Щедрин, а до него – Прокофьев. И я стал мечтать о «Тихом Доне».
– А что же стало непосредственным поводом?
– Я приехал работать в Ростовскую консерваторию и вернулся к своим мечтам о балете. Я подумал: «Действительно, почему нет? Действие там стремительное, а в опере есть некая статичность». Написанный балет был поставлен в 1987 году в Ленинграде в нынешнем Михайловском театре.
– А записанные вами в поездках песни были при этом использованы?
– Да, я старался использовать упомянутые в романе песни, но в современном звучании они уже отличались от оригинала. Сегодня в песнях распевов меньше, часто одна и та же песня в разных хуторах звучала по-разному. Я, конечно, опирался на наследие Листопадова, но ритм жизни сегодня немного другой, и это отражалось в звучании.
– А сам-то Шолохов как относился к созданию балета?
– Михаил Александрович доверял снимать себя на кинопленку только известному донскому оператору Леону Борисовичу Мазрухо. Шолохов надоумил его сделать фильм «Песни Тихого Дона». В качестве композитора этого двухчастного фильма он пригласил меня. Поехали мы показывать фильм в Вешенскую. Сам фильм там демонстрировался в ДК весь день, с утра до вечера. Его приходили посмотреть все вешенцы, а некоторые не хотели и уходить. Тогда я и познакомился с автором «Тихого Дона».
– И спросили у него разрешения?
– Нет, не осмелился. Я попросил Мазрухо спросить об этом, когда он в очередной раз поехал в Вешенскую. Леон задал ему этот вопрос и напомнил, что я занимался сбором казачьих песен. Шолохов молчал очень долго и ничего не ответил. Но Мазрухо приехал и сказал: «Пишите!»
– А на каких сценах еще исполнялся балет «Тихий Дон»?
– Очень хотел поставить этот балет балетмейстер Харьковского театра оперы и балета, особенно после того, когда на 80-летие Шолохова балет был показан в Большом театре. Потом стало понятно, что Харьковский театр такую масштабную постановку не потянет, и я согласился, чтобы балет передали для постановки Киевскому театру оперы и балета имени Шевченко. Уже были готовы декорации и костюмы, но на Украине грянули политические события, и балет поставлен не был...
– А в Ростове балет «Тихий Дон» показывали?
– Его привозили, на сцене театра имени Горького прошло два спектакля.
– А сегодня поставить этот балет нет ни у кого желания?
– Есть, и Вячеслав Митрофанович Кущев уже обращался ко мне: в 2025 году будет очередной шолоховский юбилей, и я хочу вернуться к «Тихому Дону». Правда, это будет уже не просто балет, а балет-опера.
Казачья песня по-цыгански
– В вашей опере «Цыган» переплетаются две народные музыкальные культуры, казачья и цыганская. Как вы работали с цыганской темой?
– Все началось с прочтения этого рассказа Калинина в «Огоньке». Конечно, цыганская музыкальная культура отличается от казачьей, и появление их вместе могло стать интересным. В итоге получилась камерная опера, которую тоже захотели поставить в Киеве. Но... Владимир Федорович Чуб, тогда губернатор области, обратился ко мне: мол, нам нужна своя опера. Речь тогда шла об открытии Ростовского музыкального театра. Я ездил в Пухляковский, говорил о постановке с Калининым. Камерная опера превратилась в оперу масштабную.
– Так все-таки как шла работа над цыганской темой?
– В Донской публичной библиотеке я просмотрел все сборники цыганских песен. Но, как мне кажется, в нашем народе генетически заложена близость к цыганам: стремление к воле, желание пострадать вместе с цыганскими романсами. И потом, когда я пишу, словно перевоплощаюсь в своих героев. Вот, к примеру, когда писал оперу «Бела»...
Превратиться в героя
– Вы перевоплощались в Казбича?!
– Нет, в Печорина.
– А как родилась «Кавказская симфония», в которой лезгинка производит столь сильное эмоциональное впечатление?
– Моя жена с Кавказа, осетинка, и мы часто там бывали. Там все время звучит народная музыка, и мелодии невольно запоминаются. Поэтому мне было легко писать.
– А когда вы писали концерт для виолончели с оркестром под влиянием «Степи», то перевоплощались в Чехова?
– Нет, в путешествующего мальчика. И это было просто, ведь я Чехова обожаю с детства, написал в свое время оперу по его рассказу «Драма на охоте». «Степь» меня поразила тем, что она явно написана в трехчастной музыкальной форме. А как там описана любовь, а сама степь?! Невероятно, поэтому и писалось легко.
– А больше написать по Чехову ничего не хотите?
– Желание-то есть, нашлись бы либреттист хороший да театр, решивший написанное поставить.
– Либреттист-то у вас хороший уже есть (дочь композитора Мадина – автор либретто к шести операм Леонида Павловича, в числе которых «Маленький принц». – Прим. автора). Будем ждать появление театра.
Сомнение, чудо, наука: путь ростовской иппотерапии от знахарства к доказательной медицине
Ростовская область, 19 декабря 2025, DON24.RU. «Вы не в себе? Здоровые-то дети сидеть не могут! А вы хотите такого ребеночка посадить?» – это была первая реакция владельца одной белой лошади Рената Давлидгильдеева, когда к нему в 2009 году подошла женщина с сыном-колясочником. Она победила его настойчивостью. Через несколько месяцев он увидел, как этот мальчик с ДЦП, Егор, делает первые успехи. А через пару лет этот юный парень полностью отказался от коляски и теперь ходит на своих двух ногах. И тогда, в середине 2010-х, он, наверное, еще не понимал, что вдохновил людей на начало развития иппотерапии в Ростове.
Сегодня у Рената своя конюшня, известная всем как «Дом Белой лошади». В ней обитают шесть скакунов-терапевтов. Животные помогают малышам в преодолении болезни, но, как подчеркивает конюх, результат приносит лишь работа в комплексе. «Дом Белой лошади» – это история долгой дороги: от сомнения – к чуду, от чуда – к науке, от науки – к первому в России ГОСТу. История о том, как настойчивость одной матери, терпение лошадей, упрямство энтузиастов и холодный расчет ученых из ЮФУ превратили «лошадиное знахарство» в доказанную реабилитацию, – в материале ИА «ДОН 24».
На тебе лошадь, только я ни при чем
Свою деятельность Ренат начал с предоставления услуги катания на лошади в парках города. Там и произошла встреча, изменившая весь его подход к работе. К нему подошла мать Егора. Женщина ранее была знакома с иппотерапией. Живя в Германии, ее сын уже занимался с лошадью, и это приносило первые плоды. Мать ребенка уговорила Рената выделить ей лошадь.
«Я ей сказал: на тебе человека, на тебе лошадь. Только я к этому не имею никакого отношения. Через некоторое время я увидел, как этот ребенок с помощью мамы выходит и идет. Уже ему не нужна коляска. В итоге мы начали заниматься этим направлением. Я в то время учился в институте физкультуры и спорта. Была возможность связаться с физиологами, с биомеханиками. В этих поисках мы нашли Ирину Владимировну Соболеву. Она уже к тому времени занималась иппотерапией на базе Ростовского ипподрома», – рассказывает Ренат.
Вместе с Ириной Соболевой они погрузились в изучение иппотерапии и написание научных работ, параллельно фиксируя успехи Егора.
«В 2015 году на базе Южного федерального университета у нас проходил форум «Инклюзивное образование», где я представлял презентацию по иппотерапии. И рассказывал про Егора. В итоге Егор вошел на ногах в этот зал. И вся публика, которая слушала, прослезились. Потому что на фотографиях, где Егор в детстве, – это коляска, это костыли, это что-то вообще невообразимое. Смотреть страшно. На сегодняшний день Егор ходит ногами. Он в школу пошел ножками. Конечно же не на 100% у него вернулся утраченный навык. Но, как минимум, он двигается самостоятельно. Он может себя обслужить», – делится собеседник.
Чтобы чудо стало методом
Долгое время иппотерапия, по словам Рената, находилась на уровне нетрадиционной медицины – не было ни ГОСТов, ни нормативов. Ситуацию удалось изменить благодаря совместной работе с президентом Южного федерального университета Мариной Боровской и экс-министром здравоохранения Ростовской области Юрием Кобзевым. Они написали письма во все профильные министерства, получили ответы и на их основании вышли с инициативой на высший уровень.
Был выполнен большой объем работы. Два года с помощью психофизиолога на конюшне собирали данные пациентов. Тестирование проходили до и после занятий, расшифровкой занимались ученые из Южного федерального университета.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«В процессе вот этих исследований мы еще глубже поняли, каким образом работает лошадь. Как необходимо подбирать лошадку в зависимости от диагноза», – объясняет специалист.
Сегодня в конюшне шесть лошадей. Среди породистых – американская миниатюрная лошадь, остальные – «камышовые».
«Мы так называем лошадей, которые где-то в табунах перескрестились, уже четко породу не понять, хотя вот по Максимусу видно, что он полутяжеловоз», – рассказывает Ренат.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
В «Доме Белой лошади» работают с разными диагнозами, часто пациентов направляют их лечащие врачи.
«Есть ряд противопоказаний, основное – это эпилепсия. Потому что лошадь работает как ноотроп, она возбуждает нервную систему, и таким образом можно спровоцировать эпилептический эффект», – рассказывает Ренат.
Он добавил, что не всем детям можно садиться на лошадь из-за физического состояния. В таких случаях ребенок находится рядом с лошадью – как показывают исследования, иногда даже этого достаточно.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
В регионе продолжается активное развитие этой сферы, включая попытки интегрировать ее в программу обязательного медицинского страхования (ОМС). В «Доме Белой лошади» уделяют большое внимание работе со студентами. Будущие дефектологи посещают конюшню, чтобы изучить иппотерапию и впоследствии применять ее в реабилитационных программах или рекомендовать своим пациентам.
Страстная неделя, когда горели кони
Путь от успеха Егора к федеральному ГОСТу не был прямым. Ему предшествовало испытание, которое проверило на прочность не стены, а саму идею. В 2017 году в Страстную неделю перед Пасхой в конюшне произошел крупный пожар, в котором заживо сгорели лошади.
«Мы думали, что мы эту историю вообще полностью закроем», – вспоминает Ренат.
Вернуться в работу и восстановить все помогли люди. Кто-то оказывал финансовую помощь, кто-то подарил лошадей. Помощь люди продолжают оказывать и сегодня, ведь зимой конюшня практически не зарабатывает. Для проведения занятий на улице – слишком холодно, поэтому их количество стремится к нулю. Стоимость самих занятий тоже невысока, ведь потенциальные клиенты – это родители с больными детьми. Чаще всего в таких семьях работает лишь один из супругов, другой отдается заботе о ребенке.
«Мы закупаемся кормами на год, и слава богу, есть неравнодушные люди, которые помогают», – рассказывает Ренат.
Много денег уходит на сено, в этом году, как говорит Ренат, его закупали в Ставропольском крае.
«Уже два года в Ростовской области просто нет травы. Мало дождей, солнца много, и она не вырастает. Сено дорогое получается», – делится конюх.
Большую радость приносит то, что некоторые пациенты используют для оплаты занятий программы от фондов. Все это стало возможным после принятия в 2023 году ГОСТа.
Как запустил, так и останавливай
Всю эту долгую работу – борьбу за ГОСТ, исследования с приборами, зимнюю борьбу за сено – в «Доме Белой лошади» измеряют не только цифрами. Здесь есть свой, особый способ. Каждый ребенок, который начал говорить после занятий с лошадьми, забивает свой гвоздь в столбик.
Больше всего Ренату запомнился мальчик Леша. Мама привела его в конюшню в возрасте пяти лет, спустя несколько занятий ребенок заговорил.
«Мама приезжает, уже спустя некоторое время, подходит ко мне и говорит: «Вот как запустил, так и останавливай». А он... за пять минут общения с ним он меня просто заговорил!» – рассказывает, смеясь, Ренат.
Заговоривший Леша не одиночное чудо. По словам Рената, он часто замечает закономерность: дети и взрослые, расположенные к лошадям, часто умеют рисовать. Галерея детских рисунков в конюшне – еще одно неофициальное свидетельство той особой связи, которая здесь рождается. Эта связь объединяет и самих конников.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«Мы, конники, одна семья, – говорит Ренат. – Можем приехать в другой город или страну, зайти на конюшню – и нас поймут».
Для Рената это больше чем работа. Это круг людей, которые понимают друг друга и лошадей без лишних слов, в этом деле нет конкуренции.
150 импульсов, целлофан и мудрый Максимус
Запуск речи или движения не магия. Это точная работа живого инструмента – лошади. Конюх подчеркивает, что для работы с детьми особую подготовку проходят не только специалисты, сопровождающие ребенка, но и сами лошади. Не каждый конь может быть терапевтом.
«Вообще, на самом деле в эту работу берутся лошади с уже устоявшимся темпераментом. В возрасте после 7 лет животные уже более стабильны становятся», – поясняет специалист.
Но даже самую флегматичную лошадь нужно научить не пугаться. Ведь на занятии может упасть игрушка, зашуметь пакет, пролететь птица. Поэтому животных готовят ко всему. Во время тренировок на скакуна надевают целлофановый плащ и вешают баночки, чтобы он привык к звукам и шумам. В образе шумного супергероя он занимается длительное время, знакомится с другими животными, местностью и только после такой подготовки допускается к работе с детьми.
Как отмечает собеседник, лошадь прекрасно понимает, кто с ней взаимодействует, и может отличить здорового человека от того, которому нужна помощь.
«Даже иногда мы ему говорим: давай, пошли быстрее, даем все команды, а он упорно шагает медленно... Такое впечатление, будто говорит нам, что в этом случае не надо быстро, нужно идти медленно», – делится Ренат.
Помимо всего, у каждой лошади есть своя собственная походка. Кто-то очень медленный, еле передвигается, например тяжеловоз Максимус. Коню 22 года, он спокоен, терпелив к детям и является одним из опытных терапевтов «Дома Белой лошади». Более игривым и активным является Девиз. Дети до трех лет взаимодействуют с американской мини-лошадью.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«Сергей Алексеевич Синютин – первый, кто вообще посчитал, сколько шагов делает лошадь в минуту, сколько импульсов она передает и каких: вправо-влево, вверх-вниз, вперед-назад. Он первый, кто подсчитал это в России. Раньше считалось, что это 110–116, а он доказал, что 150», – рассказывает Ренат.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
Это открытие также помогло развитию иппотерапии на Дону и предоставило новые данные, которые необходимо учитывать при проведении занятий.
«Еще Гиппократ в своих трудах говорил, что раненый воин на лошади восстанавливается гораздо быстрее, нежели в госпитале», – добавил собеседник.
По словам Рената, впереди еще много открытий, которые должен сделать человек, ведь лошадь – все еще недостаточно изученное существо.
«Лошадь на сегодняшний день вообще не исследована. Как она влияет на человека? Наши предки привезли нас в эту цивилизацию на лошадях. А мы, цивилизованные люди, не должны отказываться от лошади. Потому что природа так создала, что у нас с лошадью есть взаимосвязь, и она необходима», – говорит Ренат.
Возможно, все действительно обстоит вот так: когда не могут помочь самые современные методы, исцеляет то, что проверено веками. Не лекарство, а союзник. Не терапия, а доверие. И шаг за шагом, от занятия к занятию, эта древняя связь между человеком и лошадью помогает разорвать самый страшный диагноз – изоляцию.
В конце занятия здесь всегда задают один вопрос: «Ну, как ты себя чувствуешь?» Чаще всего звучит короткое и емкое: «Свободно». Кто-то говорит: «Спокоен». И в этих простых словах – весь смысл долгого пути «Дома Белой лошади». Пути, который возвращает человеку не просто движение, а именно это: ощущение воли, покоя и надежды. Хотя бы на время, пока длится шаг лошади.
